Неточные совпадения
Я вышел из кибитки. Буран еще продолжался, хотя с меньшею силою. Было так темно, что хоть
глаз выколи. Хозяин встретил нас у ворот, держа
фонарь под полою, и ввел меня в горницу, тесную, но довольно чистую; лучина освещала ее. На стене висела винтовка и высокая казацкая шапка.
Слабенький и беспокойный огонь
фонаря освещал толстое, темное лицо с круглыми
глазами ночной птицы;
под широким, тяжелым носом топырились густые, серые усы, — правильно круглый череп густо зарос енотовой шерстью. Человек этот сидел, упираясь руками в диван, спиною в стенку, смотрел в потолок и ритмически сопел носом. На нем — толстая шерстяная фуфайка, шаровары с кантом, на ногах полосатые носки; в углу купе висела серая шинель, сюртук, портупея, офицерская сабля, револьвер и фляжка, оплетенная соломой.
Кум, несмотря на всегдашнее хладнокровие, не любил уступать ей и оттого почти всегда уходил из дому с
фонарями под обоими
глазами, а дорогая половина, охая, плелась рассказывать старушкам о бесчинстве своего мужа и о претерпенных ею от него побоях.
Посредине этого двора,
под высокими стропилами, висел на перекинутой чрез блок веревке большой
фонарь, ничего не освещавший, но глядевший на все, точно красный
глаз кикиморы.
На случай был захвачен
фонарь с выпуклым стеклом, известный
под именем коровьего
глаза.
На другой день Спирька не явился. Вечером, когда я вместе с Григорьевым возвратился домой после спектакля, Спирька спал на диване в своих широчайших шароварах и зеленой рубахе.
Под глазом виднелся громадный
фонарь, лицо было исцарапано, опухло. Следы страшной оргии были ясно видны на нем.
Я с удивлением посмотрел на Тюлина, и в моем уме блеснула внезапная и неожиданная догадка: физиономия Тюлина припухла, а
под глазом стоял
фонарь, очевидно новейшего происхождения.
Он остался
под фонарем, устремив
глаза на часовую стрелку и выжидая остальные минуты.
Сменялась и эта картина, и шевелилось передо мною какое-то огромное, ослизшее, холодное чудовище, с мириадами газовых
глаз на черном шевелящемся теле, по которому ползли, скакали, прыгали и спотыкались куда-то вечно спешащие люди; слышались сиплые речи, детские голоса, распевающие
под звуки разбитых шарманок, и темный угол моей комнаты, в окне которой слабо мерцал едва достигавший до нее свет уличного
фонаря.
Я думаю, что если бы смельчак в эту страшную ночь взял свечу или
фонарь и, осенив, или даже не осенив себя крестным знамением, вошел на чердак, медленно раздвигая перед собой огнем свечи ужас ночи и освещая балки, песок, боров, покрытый паутиной, и забытые столяровой женою пелеринки, — добрался до Ильича, и ежели бы, не поддавшись чувству страха, поднял
фонарь на высоту лица, то он увидел бы знакомое худощавое тело с ногами, стоящими на земле (веревка опустилась), безжизненно согнувшееся на-бок, с расстегнутым воротом рубахи,
под которою не видно креста, и опущенную на грудь голову, и доброе лицо с открытыми, невидящими
глазами, и кроткую, виноватую улыбку, и строгое спокойствие, и тишину на всем.
На третий день, утром, когда я вошел в хлев, они не бросились — как всегда было —
под ноги мне, а, сбившись кучей в темном углу, встретили меня незнакомым, сиплым хрюканьем. Осветив их огнем
фонаря, я увидал, что
глаза животных как будто выросли за ночь, выкатились из-под седых ресниц и смотрят на меня жалобно, с великим страхом и точно упрекая. Тяжелое дыхание колебало зловонную тьму, и плавал в ней охающий, точно человечий, стон.
Вишь, мол, фонари-то — это твоя жена мне их
под глазами засветила.
Увлекалась им до самозабвения и наша героиня и, подчас, переряженная парнем, принимала в них участие, сильно тузя бока заправским бойцам. Она находила дикое упоение при виде этих падающих и кричащих людей, звуке сыпавшихся направо и налево ударов, цвет брызгавшей из носов и губ крови и синевы подставляемых
под глаза фонарей.
Не было зова новым гостям, не было и отказа; но без того и другого вошли они в избу. Это были русские раскольники. Впереди брел сутуловатый старичок; в
глазах его из-под густых седых бровей просвечивала радость. За ним следовал чернец с ужимками смирения. Трое суровых мужиков, при топорах и
фонаре за поясом, остановились у двери.